|
Я понимаю, что тема добра и зла – это как будто компетенция учителей словесности. Но жизнь часто меняет ориентиры и иной раз трудно понять, где границы того, о чём стоит говорить, а о чём не стоит. Надо ли знать ученикам о полёте Д. И. Менделеева на воздушном шаре, если это напрямую к науке химии не относится? Или о том, что талантливый химик Бородин прославился как музыкант, а не химик. Один из лучших учеников Д. И. Менделеева – Александр Ульянов был казнен царём, а сам Дмитрий Иванович вынужден был покинуть стены университета в знак протеста против массового исключения студентов, сочувствовавших забастовщикам. Надо ли школьникам знать всё это? Ведь эти сведения прямого отношения к химии не имеют. Для меня и как вероятно для любого учителя химии здесь один ответ – надо! Вот поэтому мне думается, мысли несколько необычные для обсуждения учителями химии всё-таки будут поняты моими коллегами.
Дети вынуждены жить в той обстановке, куда их поместили обстоятельства жизни родителей. А в последние 15-20 лет условия жизни родителей круто изменились. К великому сожалению, у большинства детей условия их жизни стали хуже, а 13-16 лет – это как раз возраст школьников до десятого класса. Значит, если родители потеряли работу, жильё, стали наркоманами или алкоголиками за эти годы, то дети, прожившие свои 13–16 лет, других условий жизни не видали. Рядом с ними злые взрослые, вымещающие на детях свои беды.
Одновременно в обществе поменялись взгляды на «свободу слова». Это выразилось в темах печатных и электронных СМИ. Например, 25 лет назад порнографический журнал в руках взрослого или школьника в метро или в школе увидеть было нельзя. Сейчас этому не удивляются. Лишь в школе протестуют против просмотра детьми подобной печатной продукции. На экранах телевизоров, ещё больше в Интернете засилье эротики во всех видах, множество фильмов «ужасов», пропаганды насилия и алчности. Подростки сидят у экранов часами, поглощая поток зла и разврата. У большинства детей нет спасения дома от психических травм, а наоборот, дом стал источником несчастий. В связи с этим лишь в школе такие подростки могут получить положительные эмоции. Поэтому так важно доброе отношение учителя к своему ученику. Конечно учитель – предметник обязан научить школьника, например, химии или математике, но первое о чём он должен подумать, что перед ним израненный жизнью ребёнок. Требования свои следует соизмерять с добротой к детям. Есть ребята, которые при повышении голоса учителем вздрагивают, особенно, если дома разгулявшийся пьяница рукоприкладствует. Иногда ребёнок не может понять задание в связи с тем, что с утра ничего не ел, а накануне плохо ел или не спал из-за ссор родителей. Кое -кто из школьников вынужден жить в интернате, чтобы было что поесть и чтобы зимой не ночевать на улице. К сожалению таких примеров стало очень много…
В школе ребята, у которых «трудные» родители, собравшись вместе, подвергаются отрицательным эмоциям, связанным с завистью к тем, кто относительно благополучен. У «благополучных» есть деньги на буфет, есть сотовый телефон, диски. Они одеты намного лучше детей так называемых, «социально незащищённых». Зависть порождает ненависть, воровство. Отсюда школьные драки, сквернословие. Всё это ребята выплёскивают друг на друга в школе, а иногда и на учителей. Однако, как правило, даже самые несчастные дети по отношению к учителю ведут себя вполне уважительно. Более того я замечала, что в интернате дети в большинстве своём добрее, легче отзываются на ласку, доброе слово, благодарны за незначительные знаки внимания со стороны учителя или воспитателя. И это понятно ведь они не имеют ничего подобного дома.
Как же совместить доброе отношение к ребёнку с обязательной на уроке требовательностью? Как заставить нерадивого или больного, живущего в трудных условиях ученика, всё-таки усвоить программу? Я вспоминаю учителей, которые работали в военные и послевоенные годы. Их ученики по своему психическому состоянию во многом напоминают наших. Вернее наши, похожи на своих бабушек и дедушек.
Какими словами разговаривали те учителя с теми ребятами? Как они согревали души истерзанных войной ребятишек ? Наверное им проще было, чем нам находить слова потому, что вся страна тогда страдала. Не было ни одного дома, не опалённого войной. Когда у всех одно горе всегда легче. Но голод, психика, плохая одежда, недосыпание - всё это сродни бедам теперешних детей. Будим учиться у тех, кто работал в те героические годы. Одним из старых методов педагогики был и остался индивидуальный подход к ученику. А для этого надо знать о ребёнке все: с кем он живёт, какие у него способности, какие болезни его мучают, с кем он дружит в школе и во дворе? Для предметника ещё лет двадцать назад эти сведения были полезными, но не обязательными. В обычной общеобразовательной школе у вех детей был примерно средний достаток в семье и средние условия жизни. Сейчас резкое разграничение на бедных и богатых, а значит мы учителя обязаны это учитывать. В обычной школе бедных и больных больше.
Итак, вспомним индивидуальный подход.
В восьмом классе нам надо научить ребят овладеть химическим языком. Как бы плохо школьник ни начал изучать химию, ставить ему в итог неудовлетворительную оценку нельзя. Предмет только начался наша задача заинтересовать школьника, а не отбить у него на всю жизнь желание учить наш интересный, но не лёгкий предмет. Конечно, в процессе овладения предметом иногда можно восьмиклассника наказать оценкой «2», но ни в коем случае не ставить её в четверть. Однако желательно использовать подобное наказание особенно в первый год обучения чрезвычайно редко. Например, у ребёнка плохая смысловая память. Он не может повторить текст из учебника. Наши учителя не считали за труд остаться с таким учеником после уроков и вместе по кусочкам прочитать страницу задания, объясняя каждый абзац. Бывает, что при записи формул или химического уравнения ученик затрудняется в написании символов, например, металлов или формул кислот. Такому ребёнку можно дать задание на дом: приготовить 10 карточек большого размера с надписями на обратной стороне названий тех символов, которые они обозначают. Другим подобным ребятам сделать карточки с формулами кислот. С этими карточками на следующем уроке можно придумать целую серию игр. А так как сложных учащихся стало много, а в таблице Менделеева нужных восьмиклассникам элементов далеко не 10 , то задания эти можно практиковать до тех пор пока ребята не запомнят нужные символы. Можно предложить ребятам получить водород всеми возможными путями, используя карточки. Игры любые ребята любят. Запоминание идёт быстро. Практически каждый даже слабый ученик уходит с хорошей оценкой с такого урока. Этот же приём хорош для запоминания названий лабораторного оборудования и химической посуды. Изготовление, нужных для работы таблиц –это прекрасный способ тоже для запоминания и понимания, особенно для тех детей, которым наука даётся с трудом. Из своего опыта могу сказать, что чем слабее ученик тем с большим удовольствием он берётся за подобные задания.
В слабых классах или, где много психически травмированных детей, лучше всего получается коллективная игра, где каждый ученик вроде бы не виден. Вот мы начинаем знакомство с таблицей Д.И.Менделеева и его законом. На всех столах разложены карточки с символами элементов, относящихся к 1-25 химическим элементам таблицы. Сначала вместе обсуждаем, чем металлы отличаются от неметаллов. Затем ребята за каждой партой стараются свои карточки разделить на металлы и неметаллы. Пока идут поиски кто-нибудь обязательно вспомнит, что есть ещё переходные элементы. Начинаем искать переходные элементы. В этой работе самый слабый школьник чувствует себя равным другим и не боится ответить неправильно. Понятно, что эти же карточки могут помочь выяснить смысл периодичности в таблице. На них же можно изучать и строение атома, и многое другое. Однако бывают такие нервные ребята, что даже такая работа их пугает. В интернате учатся три восьмиклассника. У одного из них мать выбросилась из окна на 11 этаже на глазах сына. Другой, сам побывав под машиной, после лечения многих переломов и сотрясения, признан здоровым. У третьего мальчика умер от рака отчим, единственный кормилец шестерых детей, старой бабушки и парализованной матери. Все трое панически боятся трудностей и неприятностей. Придя в класс, они сразу же предупреждают о той форме работы, на которую они сегодня настроены. Обычно им хочется что-нибудь конспектировать из учебника или списывать с доски. Здесь уже приходится разыгрывать перед ними целый спектакль, чтобы, не травмируя их, всё-таки добиться ответа по пройденному материалу.
Я и раньше замечала, что если обращаешься к ученику по фамилии, то создаёшь какой-то барьер между ним и мной. Совсем другое дело, если называешь ученика по имени. В интернате меня сначала смешило обращение некоторых учителей к школьникам 9-11 классов в такой, например, форме: «Зайчик!» или «Котик!», а затем какая-нибудь просьба или требование. Потом я поняла, что этим снимается у части ребят агрессивность. Они не могут уже огрызаться или отказываться что-то сделать, если к ним обратились так ласково. А учитель в свою очередь уже не может отругать, оскорбить ученика, что, увы, ещё в школе не редкость. Безусловно, что «котики» и «зайчики» не спасение на все времена от всех сложных ситуаций, которые рождаются в школе ежеминутно, а в интернатах чаще. Но что-то психологически правильное, доброе в этом есть. Думаю мы должны постоянно искать правильный тон общения.
Дети есть, озлобленные на всех. Им плохо живётся дома, ни от кого они не видят добра, поэтому и в школе ни в чью доброту такие ребята не верят. Их очень сложно «отогреть» , но сделать это при желании можно. Иногда помогает пустяк- запись в дневнике: «молодец !» , например, рядом с «4», которую можно иногда такому ученику поставить авансом, если он старался. Ведь всем ребятам даже самым ленивым и запущенным, с педагогической точки зрения, хочется получить «4» или «5», а для них это почти невероятное событие. Поэтому, чем «труднее» ученик, тем чаще я стараюсь хвалить его даже за то, за что другого, может быть, поругала бы. При добром отношении к «трудным» детям учитель всегда может избежать конфликта. Даже, если дети очень нервные.
Если мне ясно, что девятикласснику с этим заданием самостоятельно не справиться, то договариваюсь с ним о времени, когда мы это задание будем делать вместе. И так до тех пор, пока я не увижу, что он и без меня может справиться с подобным заданием, пока самый «слабый» не сделает требуемую для ученика девятого класса работу. За каждую РНО ребёнок получает отметку, а так как работы не трудные, то он не получает за них «2». Тем самым страх перед трудной новой темой проходит, а желание освоить её сохраняется, чего не бывает, если ученика «забивать» двойками. Так шаг за шагом не очень здоровые, нервные или невнимательные школьники всё-таки добираются до удовлетворительного понимания трудных тем. От учителя требуются лишь терпение и доброта. Конечно, есть и такие дети, которые и концу изучения темы её так и не освоят, хотя казалось, что они уже всё поняли. Об этом мы обычно узнаём из контрольной работы. Но учитель с полным основанием может поставить за четверть такому учащемуся «3» так как по тетради с дополнительными заданиями знает о его старании и продвижениях по трудной теме. И пусть дело идет медленно, но ведь движется. И очень возможно, что посещая дополнительные занятия по-прежнему, получая индивидуальные задания дальше слабый ученик научится делать тоже, что и весь класс.
Чтобы дело шло быстрее, мы с ребятами составляем большую «шпаргалку» . На всю доску крупно записываем названия от метана до декана, с «брутто» и структурными формулами. Ребята эту «шпаргалку» записывают в свои тетради. На дом задаю выучить «шпаргалку» наизусть. В этот день приглашаю всех желающих сделать домашнее задание вместе со мной. Обычно приходят и слабые и средние, а иногда и сильные, но неуверенные в себе. Когда письменная часть уже выполнена, мы составляем 10 карточек, на одной стороне которых формулы, а на другой названия. Ребята экзаменуют друг друга до тех пор, пока сами не попросят меня проверить их.
Ханутина
|
